НЕ ИВАНУШКА

Игорь Сорин бросил "Иванушек"

 

На двери ею подъезда установлен домофон. Что, похоже, не мешает фанаткам «Иванушек» проникать в дом. На стенах свежие надписи: «Игорек, не уходи! Мы тебя любим!!!». Но Игорь уйдет. К моменту выхода журнала уже можно будет говорить «ушел». Третьего марта он в последний раз выступит в «доставшей» ею роли «Иванушки». Он живет в доме, в котором вырос, в однокомнатной квартире. Через стенку квартира его родителей. С ним живет ею девушка - стройное существо

по имени Саша и большой черный кот Фидель.

Еще его дом населяют звуки, которые он извлекает из коллекции необычных музыкальных инструментов: всевозможные бубны, глиняные «гуделки», барабаны, необычная китайская «скрипка».

- Игорь, тебя самого бросали когда-нибудь?

- Нет, я все время «спрыгивал с поезда» сам. Еще в детстве я любил кататься на поездах и особенно с них спрыгивать. Но можно это делать на скорости 10 км/час, а можно - на 60 км/час. Я спрыгивал на 60. Иногда разбивался в кровь. И эти прыжки до сих пор продолжаются. Когда я учился в «Гнесинке», у нас был свой театр и спектакль, но я все бросил. Так же, как позже бросил театр на Бродвее. Как только мне что-то надоедает, я начинаю загибаться от однообразия.

- Ты часто играешь?

- В смысле?

- Вот сейчас ты такой, какой есть на самом деле, или играешь?

- Какой есть. А где-нибудь на съемках «Акул пера» или «Смака», конечно, дурачился. Есть такое понятие «контролируемая глупость». Мне всегда нравилось играть. Меня всегда интересовала не просто песня, а театрализация этого действа.

В группу « Иванушки» я попал и случайно, и не случайно. Мне говорили, что это будет не просто группа, а будет Шоу. Со светом, со звуком, с театрализацией. И «Иванушки» - это тоже была практика. Я же не ушел со сцены, когда бросил театр, а практиковался в группе, как певец. Но когда ты изо дня в день два с половиной года занимаешься одним и тем же…

- У каждого человека бывает запойный период. С тобой такое случается?

- У меня сейчас был запойный. Когда тебе неинтересно, ты начинаешь пить.

- Считал ли ты когда-нибудь Андрея Григорьева-Апполонова своим другом?

- И сейчас считаю.

- А Кирилла Андреева?

- Он тоже стал другом

- Со стороны вы а6солютно разные люди

-  По заданию «партии и правительства» мы притерлись друг к другу.

-  Они сильно переживают твой уход?

- Все равно это все не вечно. «Иванушки» со мной или без меня, продержатся еще год. Потому что, кроме денег, это ничего не приносит. И это не приносит таких денег, ради которых стоило бы остаться. Это чудовищная растрата себя по бесконечным поездкам, гостиницам. Очень важно развлекать не только других, но и самого себя. Работа не должна быть в тягость. В моей жизни было много, а потом круг стал сужаться. Мне стало чего-то не хватать. Мне необходимы новые люди. Новые идеи. Новое искусство.

- Третьего марта ты в последний раз будешь в роли «Иванушки», ты испытываешь какое-то облегчение?

- Последний год я живу ради этого. Это единственная вещь, которая дает мне радость и тепло. Я иду к этой точке. Она для меня еще и точка отсчета.

- Складывается впечатление, что ты относишься к категории людей, которые в принципе не могут быть счастливы.

- Я несчастлив сейчас. Есть такая восточная мудрость: сосуд не может быть наполнен  тех пор, пока он не опустошен.

- А в личной жизни?            

- Я люблю Сашу ... Живу рядом с родителями, в соседней квартире. Мне нравится, что я вырос в этом доме, что это место находится далеко от центра, нравится, что заходят ;друзья ...

- ... пасутся поклонницы ... Шутка.

- После того, как поставили домофон, их стало меньше.

- Вы ссоритесь с Сашей?

- Ссоримся. Миримся. Когда ты вдали от любимого человека и тебя окружает огромное количество поклонниц, ты начинаешь искать, сравнивать. Жизнь тебя толкает с одного на другое, с другого на третье.

- Слухи о твоем уходе появились, кажется, месяцев пять назад. Как долго длится это твое состояние?

- Где-то год.

- То есть ты решил уйти на пике популярности?

- Для меня нет такого понятия - популярность. Я жил другой жизнью. Мир попсы - это показуха. Понт. Это разговоры, кто лучше одет, кто лучше пахнет. Я думаю, что они все прекрасно понимают, что занимаются «шнягой». Это такой самообман, после которого наступает раскаяние.

- Но ведь ты уже, наверное, привык к хорошим деньгам, к определенным расходам ...

- Я не привык тратить. Меня один раз сильно обманули на деньги. Была такая история лет восемь назад. Я полез в коммерцию. У меня была девушка. Она хотела хорошо одеваться, ходить в рестораны, ездить в автомобилях. Я занимался коммерцией. Как-то мне предложили аферу - поменять 6 000 долларов, чтобы заработать на процентах. Вот эта квартира тогда столько стоила. И мне подсунули «куклу». Я обратился в милицию, а на меня завели дело за валютные операции в особо крупных размерах. На следующий день я уехал в Варшаву. Потом в Америку. Tам я не зарабатывал деньги, я их отрабатывал. Эта история отучила меня от занятий коммерцией.

- А что 6удет с тобой после «Иванушек»?

- Хочу создать новый музыкальный театр. Буду путешествовать. Хочу поехать в Мексику, в Голландию. Я гражданин мира. Если ты живешь на Земле, ты не должен ограничивать себя только территорией нашей страны.

Мне хочется создать мюзикл. Для России это абсолютно новая эстетика. Но если Польша смогла создать мировой мюзикл, то почему Россия не сможет? Россия, в которой так много дарований ...

- Но это требует денег.

- Я думаю, что у нас есть меценаты.

- Ты успел с ними познакомиться?

- Нет. Но у меня еще не было ни одной идеи, которую я не смог бы воплотить. Важна идея.

- А сольных проектов у тебя не будет?

- Будет. Мне интересно и режиссировать, и петь, и музыку писать. Но я не хочу быть группой «Любэ». Моя музыка не коммерческая. Коммерческую музыку невозможно слушать вечером, дома, для себя.

- Но есть ли потребитель для такого искусства?

- Искусству не нужен потребитель. Люди, которые им занимаются, - это пионеры. Они изобретают новые формы, звуки. Шоу-бизнес понимает, что это авангард, за которым будущее, и ворует звуки. Этими ворованными звуками он начинает аранжировать свою музыку. А художник в это время уже находится на другой вершине.

- А у тебя уже есть в голове сценарий твоего мюзикла?

- У меня есть стихи, есть песни, но либретто пока нет. Должен быть герой, героиня, сюжет. Но когда живешь этим, оно само приходит. Например, когда пишешь стихи, и что-то не идет. Бросаешь. А потом через время тебя вдруг подхватывает непонятная волна, и ты находишь выход. Когда начинаешь жить ради чего-то одного, вся информация, которую ты потребляешь - визуальная, аудио, - подталкивает тебя к твоей цели. Вслед за мечтой появляется идея, которую ты реализуешь. Если не реализовывать идеи и не оставаться романтиком - жизнь кончена.

- Ты веришь в Бога?

- Я верю в Бога в человеке. Человек сам Бог. Я верю в Создателя, который создал форму и Слово. Бог вот в этом скафандре, в этой оболочке. И человек создан для того, чтобы создавать новые формы. Если он перестанет их создавать, он перестанет быть Богом.

Все равно, что создавать. Главное - как. Можно копать огород ножом, можно трактором, но ведь я его копаю. И на нем худо-бедно появляются всходы. От «Иванушек" тоже была отдача, когда был энтузиазм, когда это было чистым. Но петь - это мало. Со сцены нужно нести Слово. Девочки, которые нас слушали, - они уже выросли. Их уже в театр пора вести.

- Но на смену им придут другие. Поток тринадцатилетних ведь не иссякает ...     

- Я хочу большего, хочу историю. Цель у меня, как и у всех людей, - свобода. Я не хочу шоу-бизнес .... Кто-то сказал, что мы все спим. Я хочу проснуться.

 

 

Источник: Журнал «АйДА», Март 98