ИГОРЬ СОРИН: ШОУ, КОТОРОЕ НИКОГДА НЕ КОНЧИТСЯ

 

«Когда я ухожу с кладбища, мне кажется, что меня сопровождают стихи, охраняют  и связывают с беспокойной душой Игоря». Владимир Семенович, отец Игоря.

 

А НЫНЧЕ..
Вновь воздух горьковато-свеж,
Вновь вечер сладковато-терпок,
Ты был в плену своих надежд,
Что промедления не терпят.
Ты был в плену своих удач,
Витков, скольжений и порывов,
И без седла "коняшка"вскачь
Тебя несла на край обрыва.
Был для кого то полубог,
Для нас лишь повод для тревоги
Вручала мама узелок
С овсяной кашей на дорогу.
А НЫНЧЕ нужен теплый плед ...
Не навсегда, но август сгинул,
А осень проложила след
Листвою лапчатой к могиле.
Оград прутковых штрих остер,
А вперемешку со слезами
Стихи, как странный приговор,
В дыханье ветра осязаю.
Надежда тешит внезначай,
В дождинки обратились звуки...
Мы будем пить целебный чай
И согревать дыханьем руки.
А как иначе карандаш
Зажать в руке для пары строчек?
Ведь этот день сегодня наш,
Он что то светлое пророчит.
И присыпает листопад
Могилок крохотные корты.
Осенний источив наряд,
Деревья врезались в офорты.
Их остановленные па
Увязнут в тихом снегопаде,
Твой остров будет проступать
Сквозь снег узорчатой ограды.

 

Редакцию «Тусовочки» буквально завалили письмами, мольбами, просьбами написать об Игоре Сорине. Многие обвиняют нас в том, что мы, запутавшись в индустрии шоу-бизнеса, посмели забыть о невероятно талантливом, интересном и глубоком человеке.

На самом деле все совсем не так. Просто мы не стали пестреть обложкой ко дню его смерти, чтобы лишний раз не бередить раны тех, кто по-настоящему любил и любит Игоря.

10 ноября – день рождения Игоря. И именно поэтому мы хотим сделать подарок его поклонникам. В сегодняшнем номере «Тусовочка» попытается заглянуть во внутренний мир кумира, понять его мысли и поступки… Может, благодаря своему собственному анализу, вы сможете сделать выводы, которые помогут вам в дальнейшем.

 

Первая проба голоса

«Доиванушкинская» жизнь Игоря Сорина была не менее интересной, чем сегодня. Одной из первых задумок Со­рина-музыканта был «Сорин-Деров ргоjеkt» - эта идея была воплощена в жизнь совместно с Антоном Деро­вым, другом и соратником Игоря. Ребята познакоми­лись в скверике около ГИТИСа. Как рассказывает Ан­тон, Игорь подошел к группе молодых людей (среди которых был и Антон) и сказал: «Привет, ребята, хорошо поете». Так началась дружба двух впоследствии извест­ных музыкантов (в настоящее время Антон работает в театре им. Моссовета). Молодые люди задумали выпу­стить диск популярной, немного американизированной музыки. Естественно, для этого потребовались деньги. Проект, к сожалению, так и не был закончен, но он инте­ресен хотя бы тем, что это была первая проба «голоса» будущего «Иванушки».

На третьем курсе друзья решились на весьма рискован­ный шаг: приняли участие в конкурсном отборе в мю­зикл «MEТRO», который делали в Варшаве американцы, а затем поехали за границу участвовать в мюзикле.

«Это был действительно отчаянный шаг, - рассказывает Антон Деров. - За нами приехали американцы польско­го происхождения, которые работали над восточно­европейским мюзиклом. Им нужны были русские «син­тетические» артисты, то есть певцы, актеры, танцоры одновременно». За границей молодые люди познако­мились с Андреем Григорьевым-Аполлоновым, и, таким образом, историческая встреча двоих из трех «Ивану­шек» состоялась. Антон пробыл за границей 10 меся­цев, Игорь и Андрей около 2 лет, а дома  ребят ожидали неприятности.

«В училище возникли проблемы, связанные с восста­новлением, - рассказывает Антон Деров. Некоторые преподаватели и студенты были против, кое-кто даже называл нас предателями. Отчасти они были правы, ведь наш скоропалительный отъезд мог негативно ска­заться на выпуске дипломного спектакля. В итоге нас приютили на курсе младше».

В последнее время, когда Игорь ушел в шоу-бизнес,  друзья стали видеться редко. Антон говорил, что ему не хватало общества Игоря, но, с другой стороны, он был рад за друга и считал его одним из ярчайших талантов.

«Когда я начинал чувствовать между нами какую-то «стенку», я говорил ему: «Игорек, ты что, это я». И все ... сразу становилось на свои места. Почему он ушел в шоу- . бизнес? Мы все тогда жили впроголодь, и, к счастью, ему его работа давала средства к безбедному существованию…»

 

Самыми значимыми людьми для Игоря были его родители. Он гордился своим отцом и хотел даже в чем-то быть на него похожим. Владимир Семенович Райберг занимается музыкой. Он автор и исполнитель песен, художник, поэт.

- Владимир Семенович, Игорь называл вас самым значимым  человеком своей жизни.

- Я отношусь к этому очень осторожно. Знак равенства между тем, что он сказал и что я представляю себе, может быть очень условным.

Я всегда прикладывал много усилий для его воспитания.  Меня интересовали музеи, театры, песни.  Я его водил, именно водил, а не  таскал, мы пересмотрели все  спектакли в детском музыкальном театре Сац, мы обошли музеи, выставки. То есть его глаз с детства воспитывался не на помойках, траншеях, матерных словах, а на том, что в последующем держит человека.

- Игорю было легко жить с его философией?

- Любой творческий человек – это великомученик. Это человек, который обречен на славу, на забытье,   на терновый венец и на лавровый венец, которые на него могут напяливать в один и тот же вечер. Видимо, он для себя сделал вывод, что поп-музыка – это его сфера. Игорь достаточно образован. В детстве у него был любимый писатель Андрей Платонов, который не по зубам многим взрослым читателям.

- В школьные годы незави­симый характер ему ме­шал?

- Естественно. Он ему мешал всегда. Бы­ли в школе разные стычки, когда в силу его начитаннос­ти педагог, например, спра­шивал: «Назовите произве­дение Горького». Игорь называл «Сказки об Италии», а педагог говорил: ты что, с ума сошел, Горький не писал такого. Его уровень был во многом выше. Хотя про­блемы физики и математики были для него во многом недосягаемы.

- У него было много друзей?

- Весь район. Наш дом был просто проходным двором, потому что жена решила, что лучше пусть все нежела­тельные для контакта с ним ребята будут у нас. Мы знали телефоны всех шалопаев, знали, где он. Он мог най­ти общий язык с негром, зная одно слово по-английски, моментально находил контакт со всеми. Его дружба с хулиганами имела неприятные последствия. Например, когда, зная его адрес, что-то на него сваливали. Меня вызывали в милицию, я приходил, сверял почерк, дату, где он был в то время, когда он якобы совершил что-то.

- Когда к нему пришел успех, не тяжелее стало с ним общаться?

- В то время общаться с ним было проще, чем когда-либо. Я считаю, что мама­ - это основной человек, который держал его физически и морально. Она следила, чтобы он вовремя поел, отдохнул.

- Он был ранимым человек?

- Очень. Лучший для него панцирь - это уход в сторону от событий, в которых он чувствовал себя некомфортно. Хотя вращение в шоу-бизнесе оставило свои следы. Если где-то надо было расталкивать локтями, он расталкивал, ну а всего остального добивался только своим талантом.

- Правда, что в детстве он снимался в кино?

- Однажды в «Пионерской правде» он прочитал, что будет проводиться отбор детей для съемок фильма «При­ключения Тома Сойера». Мы отослали фотографию, и Игоря тут же отобрали на главную роль. Они с Машей, дочкой Андрея Миронова, в паре долж­ны были сниматься. Уже шли репети­ции, разыгрывались диалоги, как вдруг пришел Никита Михалков и привел Фе­дю Стукова. В силу понятных обстоя­тельств главную роль отдали Феде, а мой сын пошел на задний план, на роль Джо Гарпера. И чтобы показать, что он многого достоин, Игорь творил чудеса, он умудрялся прыгать с крыши второго этажа, хотел доказать, что он способен на большее. Во время съемок фильма он все трюки за Федю делал. Участво­вал в съемке фильма больше, чем это требовалось по его роли. Я понял тогда, что характер у него очень мощ­ный. Потом его приглашали озвучивать фильм «Приклю­чения Петрова и Васечкина», потому что главный герой сильно картавил. Еще он снимался активно в передаче «Сам себе режиссер». Когда он попал в мир шоу-бизне­са, занятия кино были забыты. Я помню, мы отмечали день рождения, он опоздал, пришел, как-то загадочно улыбаясь, и потом, когда все ушли, сказал нам, что его взяли в группу «Иванушки». Он настолько артистичен и эмоционален, что когда поступал в Гнесинку, никому не пришло в голову, что у него нет элементарного началь­ного музыкального образования.

- Когда Иванушки только начинали разворачиваться, вы считали нужным и опекать?

- Да. Вначале мы ходили на их выступления, мама брала с собой сумки еды, и потом, когда они, потные, грязные, соскребали с себя грим, она раздавала им, еще не помывшимся, бутерброды; потом Игорь притаскивал всех к нам домой.

 

… Тогда «Иванушки» только начинали свое путешествие по миру. Тогда все было хорошо. Игорь надеялся, что у него все впереди. Он и подумать не мог, что спустя некоторое время ему захочется покинуть этот коллектив.

 

1997 год: время надежд.

- Игорь, что для тебя самое сложное?

- Оставаться самим собой, пронося через весь этот шоу-бизнес свет и духовность. Это тяжелое испытание. Мы – жертвы искусства, музыки, мы «горим» и «сгораем», лишаясь всего – здоровья, молодости.

- Неужели в группе не бывает конфликтов?

- Конечно, бывает всякое. Мы ведь живые люди. В основном я ругаюсь с Рыжим, а Кирилл постоянно нас мирит. Понимаешь, у нас такой балаганчик, театр трех. Мы делаем свое маленькое представление. Очень хочется, чтобы в дальнейшем на наших концертах был шикарный звук, свет, потрясающие костюмы, чтобы было шоу, которое, как поет Фредди Меркьюри, "никогда не кончится"...

- О чем ты мечтаешь?

- Мечтаю о том, чтобы не сойти с пути, на котором мы сейчас стоим, и чтобы этот путь никогда не кончился. Хочу петь всю жизнь и чтобы это было кому-то нужно. Мечтаю о том, чтобы маленький мир, который я придумал, никогда не разрушился.

- Такая философская настроенность не мешала в общении со сверстниками?

- Я в детстве писал стихи, от которых у моих родителей шевелились волосы на голове. Человек должен прежде всего ответить себе на вопрос, почему он родился в той или иной семье. Дети - это стремление родителей отдать свои лучшие качества и перенести их на более сложный духовный уровень .

- Близкие и сверстники не считали вас «белой вороной»?

- Я был поту сторону баррикад. Писал стихи, которые до сих пор не могу осознать. У меня в детстве про изо­шел какой-то сдвиг; я начал писать, не вдаваясь в суть поэзии. Просто писать, выносить то знание, которое есть в каждом человеке. А творчество и стремление к музыке и отличают людей, которые очень чувствуют время, - это отличает их от людей, которые ничего не чувствуют, кроме похоти, злоупотребления алкоголем и вещами, которые псевдозаменяют жизнь и свежесть.  На меня влияло в основном стечение обстоятельств. Сейчас мы подошли к новому тысячелетию, и в людях зарождается новое знание. Я знаю,  таких людей, похожих на меня. Нас мало, но мы есть.

- Были ли у вас какие-то обычные для подростков  комплексы? Маленький рост жизнь не портил?

- Дело в том, что я не маленького роста. Я отлично понимал, что маленький рост – это всего лишь… Меня в людях всегда интересовало внутренне содержание. Обладая маленьким ростом, я полностью одухотворил свое тело. Я знаю всю специфику своего тела, в совершенстве им управляю. Я слежу за ним, оно у меня компактное и плотное. Я как стереоскопическая антенна. Мне не нужно прилагать лишних усилий, чтобы понять руку или ногу. Мое тело как скафандр для духовного наполнения.

- Вы жили в Текстильщиках, это достаточно хулиганский район Москвы.

- Я не был хулиганом. Мы с моим другом занимались естествознанием, изучали окрестности, топи, которых было много в районе. Изучали стройки, движущиеся составы. Катались на них, катались на плотах. Попадали в ситуации с правоохранительными органами. Мы были чересчур любопытны.

- А родители вас поддерживали в творческих поисках?

- Конечно. У меня же творческие родители. Отец у меня художник, а мама занимались историей войны 1812 года, эпохой Наполеона. Я выбивался из общей массы сверстников. В 4 классе я снялся в кинофильме «Приключения Тома Сойера», и до 8 класса все меня мучили вопросом, сколько я заработал в этом фильме. За всю свою жизнь я помню только одного настоящего учителя. Это была старушка – она замещала нам уроки по литературе. Это было такое создание, которых часто показывают в старых фильмах – маленькая женщина, удивительная фамилия у нее была Яковлева.

 

1998: Уйти, чтобы не мешать

В музыкальной тусовке начинают ходить слухи, что Игорь уходит из группы…

Непослушный «Иван» твердил всем направо и налево, что ему надоело работать в родной группе и безоговорочно слушаться указаний г-на Матиенко. Тогда в словах Игоря Сорина и впрямь звучало настоящее разочарование в проекте. Он пригрозил, что не сегодня, так завтра покинет Андрея и Кирилла и вступит на нелегкий путь сольного творчества.

- Почему ты уходишь из группы?

-Я хочу заниматься творчеством. Этим я всегда и занимался. К альбому я написал стихи. Они – о неземной любви, которая живет в людях.  А мне сказали: «хорошо. Можешь показать друзьям, но это – не для «Иванушек Int.» Дело в том, что, к сожалению, Иванушки научной ценности не представляют. Мы всего лишь довольствуемся мироощущением нашего продюсера. Решать что-то может только он. Но я не хочу петь для маленьких девочек и вызывать их нездоровый интерес в период полового созревания. Мне хочется говорить людям совершенно о другом – о силе, счастье, небе. Мне хочется, чтоб человек сам разбирался в своем мире.

- Поэтому у тебя сейчас проблемы?

-У меня нет проблем. Я ухожу из группы, но это не проблема. Наоборот, я жду и радуюсь, что уйду и займусь чем-то. Перестану валять дурака, играть и заниматься цирком. Получилось так, что я попал в очень ограниченную историю. Как музыкально, так и литературно, и моя природа восстала, потому что за эти 2 года я познал все — огонь, воду и медные трубы. Я хочу уйти, чтобы не мешать.

- Почему ты тогда до сих пор остаешься в «Иванушках»?

- Контракт. Человеческие отношения с людьми. Контракт должен закончиться через 3 года, но меня уже отпускают. Только прокатимся по стране с программой, и все. Я ухожу. Хотя я не умею писать и у меня нет какой-то школы мастерства, но я пишу.

Это информация, она приходит извне, ты только ее перерабатываешь, записываешь, а потом ты берешь эту информацию и начинаешь петь. Начинаешь использовать свои стихи, голос и становишься человеком, который отвечает за эту природу, за свое рождение. Сейчас я зависим от огромного количества людей: поэты, композиторы… А я сам хочу отвечать за ту информацию, которую буду нести.

- В  чем смысл твоей жизни?

- Надо реализовать свой дар, дар этой жизни. Не просто как необходимый продукт, а как дар. Потому что если ты не реализуешь этот дар, то… Я не могу себе петь дифирамбы, не имею права. Но я жив, и меня любят. Меня любят близкие, и я их люблю. С каждым днем я люблю все больше и больше, благодаря этому получается как бы сияние чистоты. Я понимаю, как же люди бывают неправы, ограничивая себя природой денег, природой шоу-бизнеса – надуманной, затасканной, замученной. Существуют же новые знания, новое видение мира.

 

Игорь частенько обижался на Игоря Матвиенко за то, что его стихи не поняты и не востребованы в группе, как ему хотелось бы. Как остальные участники группы относились к этой проблеме? 

Андрей: Песни пишет для нас, как известно, Игорь Матвиенко. Стихи Игоря Сорина либо попадают в альбом, либо нет. Ему хочется, чтобы все его стихи  были задействованы. Но это вызывает у нас ряд внутренних проблем: Игорь хочет, чтобы мы пели только его песни. Я, например, не хочу, чтобы все песни были только его. Есть Шаганов, Матвиенко – они все решают. Так что мы постоянно воюем, спорим. Мы совсем разные, но в целом все гармонично.

 

- Игорь, «Иванушки» — группа, которая вызывает буйное помешательство среди 12 - 16-ти летних девчонок. И ты играешь в этом не последнюю роль...

- Не нужно нарушать законы мира. Фанатизм — это форма проявления не лучших физиологических инстинктов, заданных природой. Как я считаю, существует духовный человек,  облаченный в физиологическую и физическую оболочки. В каждом из нас с самого раннего возраста идет борьба за сущность, скажем, между небом и землей. Они делят человека. Если побеждают земные качества, то в человеке проявляется одна из этих форм, качеств — стадность. Если же в тебе больше от неба, ты одиночка. Всех истинно одиноких людей я знаю по именам, начиная с Петрарки. Они отличаются вибрацией, они несут сильную информацию. Они не одиноки, может быть, в глазах других, но они одиноки в этом мире, в человеческом.

- Что ты имеешь в виду?

-  Я говорю сейчас не об одинокости личной кого-то из представителей искусства, допустим. Раз уж идет разговор, я не боксом занимаюсь, а музыкой. Я расцениваю это как одиночество, но я не одинок в своем одиночестве, у меня есть образ, в котором я живу, — это иллюзии. Потому что информация замещает мне то не полностью сформированное понятие о чистоте и любви. Моя любовь, например, не замыкается на одних женщинах, она выходит за пределы. Это видение, видение мира, каков он есть, любовь с самой красивой стороны. У людей, которые попадают на концерты таких групп, как «Иванушки» идет формирование плоти, это не они, а их плоть выбирает. Их ведет ловкая сила, сила Земли. Потому что в их возрасте главное – найти кумира, тем более, когда в группе 3 или 5 человек.

- Но у тебя ведь тоже были кумиры?

- Все навязывается, навязывается религия, навязывается школа и формируется ум, который нужен обществу. Если он формируется не по закону общества, то он выпадает. И ты либо смиряешься, либо делаешь свое общество.

- Как ты относишься к тем девочкам, которые рвутся к тебе на концертах?

- Они не знают пока, что такое любовь.

-  Как ты можешь об этом судить?

- Мало вообще кто знает, что такое любовь. Когда человек узнает ее, он уходит в монастырь, в лес. Потому что любовь — это не земное. Это вспышка. Это борьба с одиночеством. Мы идем по жизни, боремся с одиночеством. Но у человека не может быть общего мира с кем-то, человек — это как единая планета, которая существует по своим законам. Могут две планеты быть вместе? Могут. Но через некоторое время гаснет искра. Потому что за счет столкновения двух планет рождается что-то третье, а если третьего не дано, то планеты набирают какие-то недостающие звенья, какую-то информацию друг от друга, которой не достает, и разбегаются для того, чтобы искать и формироваться дальше.

-  Знаешь, говорят, что у тебя звездная болезнь...

-  Это болезнь, но это другая болезнь, не звездная. Я хочу говорить о безупречности, я
хочу петь песни о свободе, о счастье, а не о соплях, рассчитанных на 14-летних. Я хочу петь
о радости, и радость моя не будет состоять из трех аккордов, пяти звуков и слов типа «ты
меня любишь, я тебя люблю...» Я хочу, чтобы были мои персонажи, герои реальные...

- Ты вырос?

-  Из этой истории я вырос уже давно. Когда ты находишься в подвешенном состоянии... Да,
я могу этим заниматься год, два, три, пять. Могу намыть огромные деньги, пуститься во все
тяжкие и т.д. Я могу все бросить, но рано или поздно мне придется вернуться к себе, и я не
хочу это откладывать. Я  спешу.

- Ты живешь в мире своих фантазий. Как рождаются твои образы?

- Я давно расстался с реальным миром – живу в иллюзиях и не хочу терять их. Образы рождаются всегда по-разному. Одиночество - обязательное условие. Человек все должен пережить сам: и измену, и потерю дружбы. Только тогда он поймет, что это такое, почувствует значение этого.

 

Не хочу, не могу, не желаю…

Я уйду, не смотрите мне вслед.

Я игрок, но я честно играю.

Мне темно, но я вижу свой свет.

И напоследок. Несмотря на то, что 4 сентября 1998 года Игорь Сорин ушел из суетного мира, он навсегда останется в наших сердцах. Благодаря огромному количеству стихов, которые он оставил после себя, мы будем помнить о человек, который когда-то подарил нам сказку.