ЗА ЧАС ДО СМЕРТИ ИГОРЬ СОРИН ПЕЛ

 

О последнем дне жизни певца рассказывают свидетели

С момента гибели «Иванушки»  Игоря Сорина прошло полтора года. И все это время наш музыкальный обозреватель продолжает вести независимое расследование, пытаясь докопаться до истинной причины гибели певца. Недавно ему удалось встретится с музыкантами из группы «Ди.Эс.Эм», которые волею судьбы стали свидетелями последних часов жизни Игоря. Но предшествовали этому прямо-таки мистические обстоятельства… 

 

Культ вуду наводит порчу

В ходе расследования об­стоятельств гибели И горя Сорина мне удалось выяснить, что экс-«иванушка» И некото­рые люди из его окружения увлекались экзотической ре­лигией вуду. В частности, к ее адептам причисляли бывшего администратора группы «Мо­ральный Кодекс, Василия Статеева, который, по мнению родных и близких певца, и сыграл в его жизни роковую роль. И вот недавно культ вуду вновь напомнил о себе. На телеэкране появился клип Влада Сташевского «Колдунья», главная героиня которого наводила на своего возлюбленного порчу при по­мощи характерного вудист­ского обряда - протыкания иг­лой специальной куклы. При этом финальный титр сооб­щал, что это последняя работа режиссера Армена Петросяна.

- Вы считаете, что здесь присутствует какая-то мисти­ка? - сразу начал развивать мысль директор Сташевского Юрий Терехин. - У меня тоже были подозрения, что все это таинственным образом связано. Армен погиб во вре­мя работы над клипом. Он только-только начал его мон­тировать. А когда клип пошел на ТВ, Влад попал в аварию и чудом остался жив. Поздним вечером на загородном шоссе его джип опрокинулся в ру­чей, и Влад до утра пролежал без сознания, пока его не об­наружил житель близлежащей деревни.

Почему был взят для клипа именно культ вуду, а не другой колдовской обряд? Это была идея Армена Петросяна. Ста­шевский здесь ни при чем. Ни к вуду, ни к другим нетради­ционным религиям он отно­шения не имеет.

- Клип «Колдунья» задумывался таким, какой он сейчас есть, - опроверг домыслы Терехина брат Армена Арам Петросян. – Никакого  грандиозного мистического замысла у Армена не было. Что же касается атрибутики колдовства…Да, это немнож­ко такое вуду. Разумеется, сам Армен не был сектантом. Он абсолютно точно не покло­нялся этому культу. А вот Ва­силия Статеева даже я знал. Не берусь утверждать, что они с братом общались, но я не раз видел его где-то рядом на ту­совках.

Примечательно, что почти одновременно с клипом Ста­шевского ТВ начало крутить еще один клип, связанный с той же злополучной религи­ей, - «Танец вуду» группы «Ю-ла».

- Тьфу-тьфу, слава Богу, пока у нас вроде бы все нор­мально, - успокоил меня про­дюсер «Ю-лы» Дмитрий Алексеев. - Может быть, дело в том, что в нашем клипе нет никакой атрибутики культа вуду. Просто слово «вуду» помогло зарифмовать припев: «Танец вуду, танец вуду, тан­цевать с тобою буду». Что же касается моих знакомых, интересующихся вуду, эти люди тоже имеют отношение к шоу­бизнесу, в основном музыкан­ты и певцы. Был ли кто-то из них связан с Сориным? Не знаю. Правда, мы общаемся и сотрудничаем с ребятами из группы «Ди.эс.Эм», которые работали с Игорем в послед­ние дни жизни, но, говоря о людях, интересующихся вуду, я имел в виду не их ...

 

От «Комы» можно выброситься в окно

Вот так удача! Наконец-то мне удалось напасть на след таинственных музыкантов из Липецка, которые находились в квартире с Игорем Сориным в роковую ночь J сентября 1998 года. Я попросил Алексе­ева свести меня с ними. Про­дюсер переговорил с участни­ками «Ди.эс.эм» заручился их согласием, и вскоре в сту­дии при ДК ЗИЛ передо мной сидели Дмитрий Мещеряков, Петр Миков и Миха­ил Мерзликин ...

- Мы вообще религией не занимаемся, - сразу заявил Михаил Мерзликин. – Если у нас и есть какой-то интерес к тому же культу Вуду, то не больше, чем у любого обывателя, который смотрит передачи Сенкевича.

- Чем же тогда объяснить, что на обложке альбома «Ко­ма», выпущенного вами в 1997 году, изображена рыба-еж, яд которой используется в ритуалах Вуду.

Дмитрий Мещеряков: Эту рыбу мы впервые увидели уже на готовом диске. До этого нам макет не показывали. Мы в дизайне все равно ничего не понимаем и не вмешивались. Мы умеем только делать музыку.

- Вашу музыку  многие тоже оценивают неоднозначно. На­пример, Тимур Мамедов, из­вестный как ди-джей Икс.Пи.Вуду, заявил, что от одного ее прослушивания мож­но выброситься в окно ...

Петр Миков: Не знаю ... Игорь Сорин слушал «Кому» И нормально выдерживал. Кстати, благодаря этому аль­бому мы и познакомились. Игорь услышал его во время круиза у Миши Маслова из фирмы «Космос Продакшн» и так на него «запал», что сразу загорелся с нами сотрудни­чать. Потом, по возвращении в Москву, Маслов нас позна­комил.

- Говорят, во время вашей совместной работы с Игорем студии напоминала вертеп...

Дмитрий Мещеряков: Никаких тусовок там не было. Если кто и заходил, максимум на десять минут. В основном это были не известные широ­кой публике музыканты, ко­торые консультировались у нас по техническим вопросам. Еще приходила Саша, девуш­ка Игоря, приносила нам ку­рочку ...

- А бывал ли на студии друг Игоря Василий Статеев?

Петр Миков: Был у него та­кой друг. Мы его видели толь­ко один раз в жизни, на похо­ронах.

- Известно ли вам что-то об их с Игорем увлечении Вуду?

Петр Миков: Мы знали, что они играли в шаманство, но с нами Игорь это не обсуж­дал. Мы сразу же погрузились в работу над музыкой. Он предлагал нам стихи, и мы все вместе смотрели, что можно сделать.

- А насколько оправданы слухи, будто вы вместе с Игорем для стимуляции творчества употребляли наркотики и, в ча­стности, галлюциногенные гри­бы?

Михаил Мерзликин: Если уж из нас хотели сделать мон­стров, можно было бы и что-то повеселее придумать. На самом деле наш главный наркотик – это музыка. Мы по ночам работаем в студии, ложимся спать в час дня, а встаем в 9 вечера. При таком режиме нам уже и так все смешно без всяких раскурок.

 

Певца бросали, как кусок мяса

- У многих невольно сложилось впечатление, что в ходе следствия по делу Сорина вы пытались ввести в заблуждение милицию. Почему, например, в милицейских данных в числе тех, кто находился в ту ночь в квартире, упоминались только Дмитрий Мещеряков, Михаил Мерзликин и звукооператор Игорь Гоцманов, хотя Петр Миков тоже был там?

Дмитрий Мещеряков:  Петька первым выбежал из квартиры к Игорю и сразу же уехал с ним на «скорой» в больницу. «Скорая» приехала очень быстро, так как ее вы­зывали менты. Сначала мы попытались сами позвонить по «03», но там начали зада­вать глупые вопросы типа: «А как это случилось?». В итоге мы бросили трубку и побежа­ли в отделение милиции, ко­торое находилось рядом с до­мом. А когда менты пришли в квартиру, Петьки уже не бы­ло. По-моему, они вообще его не видели ...

Петр Миков: Нет-нет, ми­лиционеры сами меня отпус­тили. Я им сказал: «Если я сейчас не поеду, я здесь буду учинять неадекватные действия. Для меня важно чтобы человек был живой. Я вам дам все необходимые показания, но чуть попозже. А сейчас я должен быть с ним». - «Мы все понимаем», - сказали они. Я им бросил паспорт и уехал. Всего я провел с Игорем в больнице около трех часов. Люди, которые его принима­ли, сразу сказали: «Ну, он уже не жилец!» Когда я увидел, что они берут его, как кусок мяса, и бросают, у меня случилась истерика. Я начал орать: «Что вы делаете с человеком?! Вы же его совсем убьете» В итоге меня оттуда выгнали.

Михаил Мерзликин: Поче­му уж менты не внесли Петьку в протокол, это вопрос не к нам. Когда мы давали им объ­яснения, мы были в полном шоке. О чем нас спрашивали, то мы и рассказывали. Значит, они нас не спросили про Петьку. Может быть, это была их оплошность. С самим же Петькой они поговорить про­сто не успели. Когда он вер­нулся, все уже было законче­но. А больше нас в ментовку не вызывали. Зачем? Им и так все было ясно. На столе, пря­мо перед раскрытым окном, лежала записка Игоря: «Моим родным, папе, маме, Сашень­ке. Все летите!». Менты зашли, посмотрели, что как было, и сразу расслабились. Для них это был обыденный случай. «Сегодня это уже шестой по счету», - сказал один из них.

- Почему же вы от всех пря­тались и не хотели сразу все разъяснить? Может, Маслов оказывал на вас давление?

Михаил Мерзликин: Мы ни от кого и не прятались. Нао­борот, сначала сами искали встречи с прессой. Позвонили в одну московскую газету и сказали, что хотим рассказать, как все произошло. «Много кто хочет дать нам интервью», - ответили там и бросили трубку. После этого нам уже больше не хотелось ни с кем общаться. Мы плюнули на все и погрузились в музыку.

- Много ли материала вы успели записать с Сориным? 

Дмитрий Мещяряков: Только всем известную «Русалку». Игорь спел ее за час до того, как выпрыгнул. Причем в тот момент играли только барабаны и еще чуть-чуть гитарка.  Уже потом мы доделывали фонограмму, отталкиваясь от его голоса.

- У вас самих есть какая-то версия относительно случивше­гося с Игорем?

Петр Миков: Мы долго ду­мали, но так и не поняли, по­чему он это сделал. Мы слиш­ком мало знали Игоря, чтобы прийти к какому-то опреде­ленному выводу. Ведь мы ра­ботали с ним всего около не­дели. За это время ничего осо­бенного с ним не происходи­ло. Если бы мы хорошо знали его, мы бы его остановили. Но он не был с нами достаточно откровенен. А мы не лезли в его личную жизнь. Конечно, поражают мистические совпа­дения: 6 часов утра, 6-й по счету и 6-й этаж ...

Михаил Мерзликнн: Игорь ушел по-английски, не про­щаясь. Одно дело - когда ра­зыгрывается какой-то спек­такль. А другое дело - когда человек просто отходит на ми­нутку позвонить. Вот сейчас Петька отходил. Ты же не на­прягался по этому поводу?  Наверняка ты подумал: «Ну отошел и отошел. Сейчас вер­нется». А тут человек вышел и больше не пришел ... Во всем этом не было Михаил Мерзликин: Игорь ушел по-английски, не про­щаясь. Одно дело - когда ра­зыгрывается какой-то спек­такль. А другое дело - когда человек просто отходит на ми­нутку позвонить. Вот сейчас Петька отходил. Ты же не на­прягался по этому поводу? Наверняка ты подумал: «Ну отошел и отошел. Сейчас вер­нется». А тут человек вышел и больше не пришел ... Во всем этом не было никакой логики. В таких случаях обычно говорят: «так не бывает».

 

Михаил ФИЛИМОНОВ, музыкальный обозреватель «Экспресс газеты».

Источник: «Экспресс-газета», 2000 год