Техническое училище
Школа с ее родительскими собраниями закончилась. А что дальше?
Особых наклонностей к чему-либо у сына мы не просматривали. Знали только одно, что
через три года армия, и парню надо дать какое-нибудь ремесло. С руками не
пропадет - думали мы. И вот я выбрала образцово-показательное радио-механическое училище.
Диапазон работы огромный, техника ломается всегда, если у него будут хорошие
руки - выживет. Игорю же было все равно куда поступать, и он без особой радости
сдал туда свои документы. В училище у сына появились новые друзья, особенно я хорошо знала Диму Миголина и
Сашу Пигалева. Когда Игорь был уже известным, Димка
часто звонил к нам, все хотел встретиться с ним, но встреча так и не состоялась
по причине вечной занятости Игорька. А вот Саша Пигалев
был с Игорем до конца, он пошел по его стопам, окончил ГИТИС и стал актером.
Из
воспоминаний Саши Пигалева, друга юности, актёра:
Я знал Сорина с 16 лет. Мы сошлись с ним на музыке.
Наше увлечение тяжёлым роком совпадало на 100%. Игорь
тогда был сумасшедшим меломаном. Мы с ним носились по Москве, вынюхивая, что и
где новенького можно достать. А если доставали, то быстро переписывали и
менялись, а потом опять доставали, и этот процесс был бесконечным. Но зато у
нас было всё, что тогда в 80-е входило в «чёрный список» западной музыки: Тhе Beatles, Кiss, Led Zeppelin, Deep Purple, Nazareth, и конечно же
Элвис Пресли, его Игорь особенно любил. К тому времени он уже немного играл на
гитаре, и часами подбирал какую-нибудь мелодию. По длинным коридорам училища мы
ходили с ним, обнявшись, и пели новые песни Юрия Лозы и «Машины времени». У нас
даже были клички «Маэстро Сорини» И «Пигалини». Они нам ужасно нравились. У Игоря уже тогда был
хороший голос, и он вовсю подражал Элвису Пресли.
Учеба в училище чередовалась с практикой на заводе.
Обычно рано утром я с ним встречался в метро, на Электрозаводской, и мы бежали в
свой цех, боясь опоздать, так как работали на конвейере, паяли платы. Конвейер
- страшная штука он тебя превращает в робота. Ни тебе поговорить, ни покурить.
В голове только одна мысль - не пропустить бы чего. А еще за твоей спиной ходит
мастер и косо на тебя смотрит. Ну сущие «галеры».
Игорек же - живая ртуть, такое положение для него смерти подобно. Однажды он
решил скрасить наши суровые трудовые будни. Принес в цех свой магнитофон и кучу
кассет, и вот в полной тишине врубил свой любимый рок. В цехе все оцепенели от
неожиданности, а мастер стал бегать и кричать: «Что, где, кто?». Ну, конечно,
сразу Маэстро Сорини и Пигалини.
Ну и досталось же нам тoгдa.
Но нет худа без добра. Эта
выходка навсегда оторвала нас от ненавистного конвейера. К нашей радости, мы
были переведены в какое-то НИИ. Это уже было совсем
другое дело. Нам выдали белые халаты, и мы плавно окунулись в элитную среду
рабочего класса. Тут же для нас нашлась и подходящая работа. Мы приступили к
сборке усилителя низкой частоты, т. е. к своей дипломной работе, которую должны
были представить на экзаменах.
Для дела, для души и тела
А мы работаем
в лаборатории,
А мы
поделимся на категории.
Для дела, для
души и тела
Мы все
поделимся на категории.
А мы работаем
в лаборатории,
Мы любим
практику, а не теорию.
Для дела, для
души и тела
Мы создаём
тебя в лаборатории ...
А мы работаем
в лаборатории,
Но поведём
тебя в консерваторию.
Для дела, для
души и тела
Займемся
плаванием и троеборием.
А мы работаем
в лаборатории,
А мы работаем
не для истории.
Для дела, для
души и тела
Мы создаём
тебя в лаборатории.
А мы работаем
в лаборатории,
И всё идёт у
нас по траектории.
Для дела, для
души и тела
Мы отдохнём
потом в профилактории.
И.Сорuн
Мне с Игорьком всегда было интересно. Он много читал, писал стихи, любил смотреть серьезные фильмы и был блестящим
рассказчиком. У него тогда уже был философский склад ума, но больше
всего мы любили его за блестящий юмор. Если он скажет - то скажет, смеху
хватало на целый день.
Игорь был невысокого роста и очень из-за этого
страдал. И вот как-то он влетает и сообщает мне совершенно «гениальную» идею.
Где-то на заборе он прочел о том, что идет набор на курсы «роста», И что мы
непременно должны хотя бы туда записаться, ну и естественно, в скором будущем
их посещать. Я согласился из-за чувства солидарности. Когда мы пришли по
указанному адресу, то увидели огромную очередь желающих
подрасти. А так как мы никогда в жизни не стояли в очередях, то решили,
что мы и без того ребята видные. На этом и была поставлена точка.
Но идея превратиться в настоящего, рекламного мужчину
не оставляла Игоря, и он стал заниматься бодибилдингом в клубе «Атлет». Тогда,
в 1987, этот вид спорта только входил у нас в моду, а Игоря всегда влекло
что-то новое, необычное. Качался он с удовольствием, ел за троих
и все свободное время проводил в клубе. Вскоре его мышечная масса стала расти
как на дрожжах, и всего за каких-то полгода он превратился из хрупкого мальчика
в крепкого, красивого парня, на которого уже заглядывались девчонки. И все
закружилось.
У нас начались первые знакомства, свидания, обиды,
интриги, измены и разочарования. Игорь был необыкновенно влюбчив. Он погружался
в любовь с головой. Для него было все серьезно. Но, к сожалению, в любви ему не
везло. Его часто обманывали, предавали, и он от этого страшно страдал. Нам
тогда хотелось окружить себя ореолом эдаких
ловеласов-соблазнителей. Мы хотели хорошо и модно одеваться, поэтому часто
менялись одеждами. Помню был забавный случай: гуляем
однажды в парке им. Горького, а это было время, когда в Москве орудовали «любера», борцы за чистоту
советских идей. Они ходили в широких клетчатых брюках со значками В. И. Ленина
и сельскими челками. Своим долгом чести они считали очистить Москву от
молодежи, которая подражала Западу и выделялась из толпы, особенно это касалось волосатиков. Они отлавливали их и стригли
клоками, либо просто брили на лысо. Однажды нас они и
накрыли. Я перепугался, а Игорь сразу взял огонь на себя - «Ребята, мы же свои,
соседи из Текстилей». И начал так «вышивать», что расстались мы с «люберами» друзьями. Ему никогда не
нужны были тяжелые кулаки. Природа наделила его редким даром юмориста.
Наступило лето 1987 года, закончив
2-Й курс училища нас отправили на юг в трудовой лагерь на уборку арбузов
и помидоров. Он то и определил нашу дальнейшую судьбу. Там мы с ребятами
организовали самодеятельность и первый раз с Сориным
вышли на сцену. Пели, валяли дурака, пародировали и
сорвали свой первый успех. Местные девчонки стали бегать к нам вечерами на
танцы, а местные парни этого допустить никак не могли, и тогда между нами
начались петушиные бои. Игоря, как своего авторитета, мы посыпали
вести переговоры и от него зависело быть миру или начинать бой. Сорин по
природе своей был артистом, любил пробовать себя в разных жанрах. Однажды
вырядился сельской девчонкой и пошел гулять по деревне, заходя в магазины и
заводя знакомства. За ним тут же увязались парни и стали ухаживать, угощать
конфетами и мороженым. Игорь так вошел в эту роль, что парни не отходили от
него ни на шаг, но потом он ели ноги от них унес и только к ночи вернулся в
лагерь. К сожалению, наше бурное лето закончилось быстро, и мы вернулись в
Москву.
Начинался новый учебный год. Мы считали себя уже
взрослыми, но увлечение музыкой у нас не исчезло. О наших с Сориным талантах
ходили легенды. И вскоре нас пригласили принять участие в художественной
самодеятельности всего училища. Но мы решили организовать свой инструментальный
ансамбль и играть непременно любимый рок. К нам в училище пришел молодой
парень, только что окончивший консерваторию, обожающий рок. Это был Саша АгейкиЙ. С ним-то мы и организовали ансамбль под названием
«Размах крыльев». Репетиции наши проходили в душной маленькой каморке под
лестницей. Мы хотели петь и играть то, что любили. Но для руководства училища в
нашем репертуаре было и такое:
«Должны мы, как в детстве, поверить,
Что зло уступает добру,
Любые откроются двери,
Мы будем везде ко двору».
Это конечно сейчас смешно, но тогда нам внушали, что
мы будущее России - молодой рабочий класс.
Наш «Размах крыльев» набирал высоту. Мы получили
приглашение принять участие в конкурсе самодеятельности среди профессиональных
резервов и уж совсем неожиданно для всех заняли 2-ое место по Москве. Это было
круто. Сорина отметили особо и как вокалиста пригласили заниматься в Дом
культуры профессиональных резервов. А надо сказать, что этот дом культуры
находится в самом центре Москвы, на Большой Полянке в старинном особняке
какого-то купца. Там были витражные окна и великолепная парадная лестница.
Центр Москвы, есть центр Москвы, здесь всегда жил цвет интеллигенции. Дети
воспитывались нянюшками и бабушками, которые развивали их и водили во все
кружки этого дома «профессиональных резервов», так что можно сказать, что
рабочим классом там и не пахло. Звучала классическая музыка, порхали девочки в
балетных пачках, там учили петь, и наконец, было перед
кем красоваться. Игорь оказался в той среде, из которой однажды выпал и был
счастлив. Все свободное время он проводил в этом доме с витражными окнами. А
после репетиций был на таком подъеме, что весь мир готов был научить петь.
Игорь учил меня основам дыхания. Часто мы с ним находили какой-нибудь
разрушенный пустой дом, а таких в центре Москвы тогда
было много, и орали там во всю глотку. Нам никто не мешал. Когда же наступила
зима, мы нашли новую репетиционную базу для распевания наших гамм. Это были Сандуновские бани. Тогда они стоили очень дешево и были
доступны всем. Мы конечно выбрали сауну. Иногда Игоря
несло, и мы прикалывались под голубую парочку. На нас обращали внимание,
приглашали к столу. Мы веселили компанию, а потом потихоньку смывались.
Время летело быстро и долетело оно до сдачи диплома.
Мы бросили все свои силы на усилитель низкой частоты. Крути жгуты, паяли схемы.
Игорь халтурил и там: где пропускал пайку, склеивал
провода пластилином. Наверное, поэтому наш чертов усилитель на экзамене так и
не заработал. Игорь, артист, среди общей суеты сумел убедить преподавателей,
что прибор только что работал, и это все слышали.
Так мы скинули свою дипломную работу, но нам
предстояло еще год отработать на каком-то заводе. Вот тут-то мастер на нас и
отыгрался за все наши проделки. Я с Сориным получил распределение на самый
дальний ламповый завод, который находился где-то в Подмосковье. Туда только
добираться надо было два часа и каждый день вставать в
шесть утра. Это для нас было совсем круто. Мы скисли.
Наши мозги работали только в одном направлении - скорее найти выход из этой
ситуации. И как всегда мы его нашли. В ход были брошены чары мамы Игоря -
Светланы Александровны, красивой и милой женщины. Ей удалось убедить директора
в том, что она уже почти устроила нас на автомобильный завод, тот что рядом с домом. План удален, и ей выдали наши
документы. Так мы получили долгожданную свободу и право распоряжаться своей
судьбой.
Конечно ни на какой завод мы не пошли, нас влекла иная
судьба. Мы бредили сценой. Но была середина лета, и пора экзаменов в
театральные заведения уже прошла. Нам ничего не оставалось, как рвануть на
море, в Гагры. Ближайшее, что нас ждало, так это армия. Нам тогда казалось, что
это лето будет последним летом нашей свободы и мы
старались взять от жизни все.